Лофт, который они снимали на третье имя, располагался недалеко от работы. Удобно, как ни крути. Не надо снимать номер в гостинице, или закрываться на работе, учитывая тот факт что одно вроде как отделялось от другого. После разговора со Скайлер прошло... сколько? Это вообще важно? Она сама просила помочь мужу, вот только еще со времен Ирака помощь была слишком специфичной. Если бы она знала всю правду, то не подпустила бы мужа и близко к бывшему капитану. Эон в общем-то и сам старался это делать, но не вышло.
О том, что в семье Маккен проблемы было ясно еще тогда, когда оба служили. Хоть и создавалось впечатление хороших отношений и любящей семьи, но Эон, как показало время, был не из тех, кто просто так берет и изменяет. В этом плане самому Грину было как-то проще. Реальность, которая ждала их на гражданке была для него проще, чем для бывшего лейтенанта. Но было ли реальным то, что происходило? Было, но совершенно не тем, чем могло, сложись все иначе. Если допустить то, что он погиб бы в плену или под завалом? Но это все только гадание на кофейной гуще, так же как и то, почему Картер так легко согласился вновь ступить на минное поле, которое состояло из измен, уловок и лжи. Чувствовал ли он себя виноватым? Возможно. С точностью можно было сказать, что он не чувствовал себя виноватым из-за факта измены. Он все еще сильно любил жену, так же, как и она его. А эти отношения? Скорее всего просто еще одно средство почувствовать адреналин и опасность. Кажется, еще в первый раз он сказал своему заместителю, что пока он чувствует себя виноватым, то его состояние так и останется подвешенным в пространстве. Можно лишь только принять факт того, что это было и есть. Человек всегда ищет выход из угла, в который сам себя загоняет, можно ли назвать виной то, что он не нашел ничего лучше, чем секс с другим человеком?
Что же до сегодняшнего дня, то с вероятностью в девяносто процентов они напишут о завале на работе с документами и ночевке там же. А сами вряд ли вылезут из кровати до утра. До нее надо добраться, но это не так уж и сложно. Пока что можно не думать обо всем этом, позволив сильным струям душа бить по уставшим плечам, снимая усталость.
- Ненавижу свой рост, - вздохнул Грин. - Ну или твой. Все никак не могу решить.
Он откинул голову назад, чтобы посмотреть в лицо зама, чьи руки пытались вернуть сведенным почти до судорог мышцам их первоначальный вид. Наследство, оставленное войной, не долбануло по психике, но оставило след на нервах и плечах. Если при подвижной работе, это было не так заметно и оставалось в норме, то после сидения на стуле в одной позе давало свои результаты.
Прикрыв глаза, мужчина почти мурлыкал от чужих прикосновений и контрастных с ними ударов струй. В такие моменты, Грин напоминал сам себе старую развалюху и охочую до секса бабу, которой всегда будет мало. Видимо все же что-то отразилось на устройстве его мозга, потому что иначе никак это было не объяснить.
- Идем, - он перехватил руки зама выше локтя, - хватит ерундой заниматься.
До конца официального рабочего дня оставалось около получаса плюс минус сколько-то. Как показывала практика, за это время эти двое могли успеть очень многое.
- Ты домой потом? - все же решил уточнить Грин, останавливаясь на пути к кровати и снова посмотрев на своего лейтенанта. В их отношениях это было пожалуй самым главным вопросом, потому как, что логично, приходить домой в засосах было не особо умно. Да  в любом случае это было не самой хорошей идеей.
Иногда Грин задавался вопросом о том, когда его бывший лейтенант успел изучить его так хорошо. Еще со времени плена он всегда держал эмоции, проявляющиеся во время хронических или еще каких болей, под замком. Заметить что-либо можно было только при непроизвольных движениях кистей рук, за чем Картер так же следил. Но с Маккеном все уловки и морды кирпичом попадали мимо кассы. Даже когда капитан прилагал все возможные усилия, чтобы отвлечь своего зама.
Кровать, что стояла едва ли не посередине огромной комнаты, была больше чем двуспальной. Отчего, периодически просыпаясь один, Грин чувствовал себя еще более мелким, чем всегда. На ней можно было разложить человек десять. Кажется, когда они выбирали ее - главным критерием было удобство, но в итоге стал размер. Сейчас, Джон с радостью растянулся на ее поверхности и посмотрел на Эона.